Мой котище)

Давно уже хотела выложить его фотки чтобы вы полюбовались на это чудо -

правда тут он еще мелкий. щас уже намного больше, лошадь скачет по дому)

@темы: Друзья

---

Пойти узнать, что предсказывает тебе нумерология на 2011 год: uborshizzza.livejournal.com/1200130.html

---

Джем в "Вертикале"

суббота была очень насыщенным днем. Утром у нас был экзамен по русскому искусству 20 века. Перед тем как зайти в кабинет чуть не уснула три раза))) так рубило неимоверно. Позвонила Терри, к которой я собиралась на день варенья после экзамена, сказала что все отменяется, потому что она заболела.(( С одной стороны жалко что она заболела, но с другой я хоть поспать успела немного после экзамена))
Билет попался ужасный) оба вопроса знала не очень. Но тем не менее сдала на 4)) ура! самый сложный экзамен позади)))
После пошла домой поспать, а то надо идти на день варенья к Антошки и после в "Вертикаль". А еще по идее к Терри надо было... в общем бегучий день))
Поспала всего полтора часа, но это лучше чем ничего))
К Антошки пришла, а у них никого нет! все опаздывают, включая именинника.)) Давай мы в быстром темпе готовить - нарезали сто видов сыров(ну это я утрирую, но сыра было действительно очень много). Сделали бутерброды... я пол вечера язвила, что то все меня бесило, все и все. Правда Лида сказала одну разу после которой я перестала это делать. Спасибо ей))
Я не пила, хотя выпивки был полный холодильник. Как то идти пьяной в неизвестное место на всю ночь... это весьма странно)
с горем пополам сбежала от этой компании в 9. Меня Вика ждала в метро. И мы поехали туда)
Место у черта на куличиках, плюс еще снега столько что пробираться туда было тяжело. Да и вход мы долго искали, но все же нашли)
как я и думала "Вертикаль" представляет собой нечто похожее на "Живи легко", то есть несколько залов для разных штук) И заведует этим семья которая там же и живет) все мило, по домашнему. Не смотря на то что мы опоздали, оказалось пришили первые.) Маша( так звали хозяйку) провела нам экскурсию по дому, показала где танцевальный класс, где будет чайная церемония, фото уголок, и место для бодиарта, еще там была комната для игры в мафию ну и несколько еще помещений для разных целей) пока мы ходили пришли музыканты) Мы устроились в танцевальном классе на коврике и сидели слушали и сами подыгрывали немного))) ребята играли на барабанах, гитаре, и еще на каких то неизвестных мне инструментах)) Потом Машка притащила пои)) покрутили немного, я Вику поучила, хотя из меня такой учитель... который сам ничего не знает, ну да ладно... по большинстве крутила то что умею на веерах) забавно) но веера все же мне больше нравятся, какой раз убеждаюсь в этом.

потом была чайная церемония)) Так круто! Пили чай, точнее это не совсем чай, это растение паразит на чайном дереве. Вот его почки и пили. очень вкусно. С каждым завариванием новый вкус.

Пуша - это кролик который тоже живет в этом доме, бегала туда сюда и все вынюхивала)) такая лапочка!)

после чайной церемонии начался мастер-класс по контактной импровизации) это было очень классно. особенно в сонном состоянии... так все как то чувствуется лучше мне кажется))

Все так расслабились мне кажется после этих занятий, потом чтобы как то придти снова в этот мир мы поиграли в игры) сначала было что то типа : продай фигню соседу=)) Тебе дают предмет ты его показыаешь соседу и говоришь: это шарик(например). он - что? - это шарик. - ааа, шарик. ну давай.
И так вещей все больше и больше... потом когда ты соседу одно втюхиваешь, а он тебе другое становится смешно.
После мы играли в веревочкку - все берутся за веревочку и надо сделать по середине узел. долго лазить всем пришлось.

потом снова был чай, меня Машка раскрасила) мы с Викой спорили на что похоже - Вика говорила что Кандинский, а я что Малевич)) но потом поняли что это Матющин!=)))))))))) Это мы просто от экзамена еще не отошли) Нас всю ночь перло. во всем видели что то из искусства 20 века)
В общем не заметили как ночь пролетела))) было очень здорово, душевно. Так классно сидеть среди незнакомых тебе людей, которых ты скорей всего видишь первый и последний раз... можно из себя ничего не строить, не сдерживаться а быть собой) Это здорово.))

Теперь ждем фотки из фото уголка)

---

Кажется я влюбилась)

Вчера дочитала "Властелина"))) Книжка потрясающая!!! Даже не отказалась бы от продолжения. А ночью мне снился Бельзедор)))) он был моим мужем и мы жили где то в деревне .. кажется=)) так забавно!)
Все таки какой же он лапочка!^____^

---

24 ноября ка?))

Какой то странно потрясающий день сегодня был))
Ночью до пяти пыталась что то сделать с японским... так за курсач и не села. спала на полу... это так классно, спина отдыхает)) главное чтобы не подуло. И еще всю ночь на пролет была метель. очень красиво.
Проснулась утром сама в 10 утра(!) хотя уже несколько ночей непонятно как ложусь спать. - пол спасает положение если тебе трудно вставать утром... главное будильник подальше убрать=)
Потом написание тем по испанскому в сонном состоянии))) только в начале 12 вспомнила что не если и даже не умывалась=)
испанский прошел на редкость нормально, не то что обычно. Я даже не засыпала.)) контрольную нормально написала. Потом японский был... последний раз занятие. Очень жалко. Но что делать? Я буду очень скучать по этим занятиям... по этому легкому мандражу, когда ты готовишься к ответу, по этим разговорам о фильмах и книгах... буду скучать по наставлениям Юрия Васильевича, буду скучать по его историям о Японии и японцах.
После мы вальяжно пошли в столовую поесть, хотя самим очень надо было в Русский музей. Но мы решили: "А, успеем!" и пошли есть. А потом были гонки) На улице все так же снег и все так же метет. Алиска добросила нас до метро и мы помчались чуть ли не на перегонки по переходам и лестницам метро. Потом и до музея тоже бегом. .так хорошо бежать когда тебе в лицо летят снежинки и холодный воздух... не жарко и не холодно)
Успели в музей, но от пробежки была довольная только я)) по пять 10 минут постояли у своих картин, посмотрели все что нужно и пошли дальше по делам.

Я уже не первый раз ловлю себя на мысли что люблю снег... и зиму. как бы эта любовь не стала сильней чем к лету... это очень странно. Но мне действительно нравится зима! мне нравится ее холод, когда ты в шубе, мне нравистся сидеть дома в тепле под одеялом с кружкой чего-нибуть в руках и смотреть в наше гипно окно на улицу где вот так как сейчас идет снег и заметает все следы. мне нравится что утром я не могу нормально пройти, дороги замело и передвигаешься с трудом. мне нравится валяться в снегу) в обем мне очень много что нравится из зимы... это странно. не люблю же холод. А вот... как то так.

В общем позитивный день.))
Ладно, пишу дальше курсачи))

@темы: Будни, Зима, Учеба

---

так много чего хочется написать... но просто не могу найти слов. и от этого очень обидно. обычно на бумаге то я все как никак но могла выразить все что на душе. А сейчас не могу почему то.

---

"а был ли мальчик?"

всех нас с подросткового возраста(кого то может и раньше) приводило в недоумение высказывание : В СССР секса не было. Так вот. я нашла причину этому странному и необъяснимому факту, когда готовилась к семинару по русскому искусство 20-50х гг.)))
Время, отведенное жанру ню в советской России, было катастрофически коротким и пришлось на 1920–30-е годы. Вслед за социальной революцией 1917-го произошла и революция сексуальная: были подписаны декреты, уравнивавшие права женщин и мужчин, легализован аборт, прекратилось преследование гомосексуализма. Женщина получила полную самостоятельность, могла свободно выбирать себе место жительства и мужчину. Повсеместно организовывались молодежные коммуны — экономические сексуальные коллективы, основанные на связи «свободных людей, любящих друг друга в условиях независимости».

Также появлялись различные общества типа «Долой стыд!», члены которого взяли за принцип появляться раздетыми на людях, и бюро «свободной любви», где должны были регистрироваться незамужние девушки с 18 до 32 лет. Здесь же всем желающим предоставлялось право выбора мужчин или женщин в сожители. Сексуальная революция продержалась в СССР еще меньше, чем жанр ню, и закончилась к концу 1920-х годов. На фоне описанных выше социальных явлений изображения обнаженного тела как в живописи, так и в фотографии выглядели вполне пуританскими.
Раннее советское ню представлено работами Евгения Корбута, Иды Наппельбаум и Алексея Сидорова. Модели на их фотографиях чрезвычайно статичны и театральны. В действительности в представленном жанре было всего два основных направления, отличавшихся художественными и идеологическими принципами.

Первое представляли художники-пикториалисты, они же «правые», «проводники мелкобуржуазной стихии» и «фотовредители»: Александр Гринберг, Юрий Еремин, Николай Андреев, Николай Свищев-Паола и другие. Они делали постановочные фотографии в студии или на пленэре, использовали мягкорисующие объективы и сложную технику печати. В результате получались зыбкие, словно вырисованные игрой светотени, ускользающие изображения. Нередко тело превращалось лишь в выразительное пятно на темном фоне. Фотографии Гринберга по своей композиции нередко напоминали работы в жанре академического этюда, а светотеневая моделировка у Свищева-Паолы превращала реальные женские тела в подобие античных скульптур.

Грандиозный художественный проект «Искусство движения» зародился в недрах Государственной Академии художественных наук (ГАХН) по инициативе ее ученого секретаря А. Сидорова. Изначально проект задумывался как подсобный к исследованиям в Хореологической лаборатории ГАХН и должен был посредством ряда выставок иллюстрировать изучение танца, объединить все виды художественного движения народов разных стран.
С 1925 по 1929 годы в Москве прошли четыре выставки в рамках этого проекта. Первая выставка в 1925 году носила закрытый характер, скорее всего, из-за этюдов обнаженной натуры, которых было предостаточно в экспозиции. Показ на выставке, а тем более публикацию снимков даже полуобнаженной натуры, исключая спортивную тематику, встречали настороженно. Рецензии на выставки были разными и в своей массе враждебными, особенно когда речь шла об изображении обнаженного тела. Так один критик недовольно писал: «Очень много прыжков балерин, женских полуобнаженных тел, завернутых в хитроумные орнаменты и пластические этюды». Многие фотографы — участники выставки впоследствии были названы «проводниками буржуазного влияния».

В статье «О „правых” влияниях в фотографии» (1929 год), вышедшей в «Советском фотографическом альманахе 2», по сути, отражалось общее настроение, сложившееся вокруг жанра обнаженной натуры. Ведущий в то время критик Л. Межеричер писал: «Снимки nu я бы решительно причислил к наследиям буржуазного живописного искусства. Этот мотив оказывается весьма излюбленным как раз у тех фотографов, которые дальше всего отодвигаются от изображения современной действительности: Н. Свищова-Паолы, М. Миловидова, Иды Наппельбаум, Ю. Еремина, А. Гринберга, Д. Демуцкого, Н. Василевского, Э. Бенделя и других.
Причем ни в одном снимке мы не сможем отметить реалистическую трактовку обнаженного тела как крепкого, пышущего здоровьем, напряженного естественным трудовым или спортивным движением… Наоборот, ему стремятся придать изнеженно утонченные очертания, сделать его дразнящим, полуприкрытым… публичная общественная фотография должна раз и навсегда прекратить доступ на свои выставки, в свою печать этому грязноватому пережитку капиталистических отношений…»

Спустя несколько лет с фотографией обнаженного тела расправились уже не на словах, а на деле. В 1936 году по обвинению в «распространении порнографии» был осужден Александр Гринберг, выслан из Москвы Василий Улитин, остальные лишились права заниматься профессиональной деятельностью.
Второе направление отвечало всем требованиям новой «радостной советской действительности» и основывалось на принципе документализма. Наиболее яркими представителями «левого» течения были Александр Родченко и Борис Игнатович. Их моделями стали молодые работницы, студенты и спортсмены; местом съемок — вся советская действительность. Культ мускулистого, атлетического тела складывался не только в СССР, но также в Европе и Америке. В середине 1920-х годов тело становится орудием пропаганды, а спорт — государственной политикой. Здоровое тело должно ассоциироваться с силой страны. Молодые физически развитые люди обоих полов, снятые с необычных ракурсов, марширующие и застывшие, в трусах и лифчиках, олицетворяли новый тип «героической наготы».

На фоне массы асексуальных женских тел особенно выделяется отнюдь не скромная фотография Родченко «Лиля Брик в прозрачном платье» (1924). Под прозрачным платьем вполне отчетливо видно кокетливо демонстрируемое обнаженное тело.

Была и другая категория снимков, сделанных существующими во все времена любителями. Неизвестные авторы не преследовали никакой художественной цели, эти фотографии предназначались, как правило, для подпольной продажи. Как искусство фотография в жанре ню исчезла, по крайней мере из официальной культуры, на долгие годы.


Вот судя по тому что тут написано можно судить что секс был. да еще какой. Вот только его нельзя было считать за секс))) ведь если сношаются(а другого слова у меня просто на ум не приходит) два бесполых существа, то разве это секс? нет)))

фото: Александр Родченко:

Борис Игнатович:

Гринберг:

[MORE=][/MORE}

Николай Свищев-Паола:

Ерёминко:

вот так вот))) у этих ребят вобще фотки хорошие в большинстве случаев)) artpages.org.ua/index.php?option=com_datsogalle... - тут можете про Родчинко и Гринберга еще посмотреть)) там много их фоток. родченко вобще отличается необычными ракурсами. в его работах есть на что взглянуть))

но не только фотки были)) картин тоже дополна. и все с заглавием: в здоровом теле здоровый дух! Красота тала как и в др. Греции рассматривалась как отличительная черта хорошего работника - честного, трудолюбивого и бла бла бла)))
Александр Дайнека:
"Мать"

"Будущие летчики"

"Купающиеся девушки"

пластов:
"Весна"

"Купание коней"

А. Герасимов:
"В русской бане"

Ну и прочие в общем то. просто названия придумывали какие нибудь нейтральные, перекрывали наготу прозрачной драпировкой-одеждой, изголялись как могли)

@темы: "искусство"

---

уря)

сегодня ходили со Светой за покупками)) так сказать развеяться, потратить деньги на себя любимых.
как всегда идешь с определенной целью, но не всегда эта цель исполняется. помимо брюк, которые я так долго искала, я купила себе красное платье(еще одно в мое коллекцию, хотя хотела зеленое) вот поглядите на это чудо))

@настроение: отличное!)

@темы: Девичье

---

страдания фигней=))

Рисую:
"На побережье старой Англии"

"Свеча"

"Красная нить(akaito)"

а так же перчатки=))

И сережки из пластика)

@темы: Креатив

---

у Марисы было много разговоров с той прекрасной девушкой с тех пор как она и кот появились в этом мире. Девочка многое узнала и поняла. Она перестала грустить о Я и научилась жить новой жизнью. Но однажды случилось непредвиденное. Гуляя в глубине пещеры, Марисабэль нашла нашла ее тело. Уже несколько недель они не виделись, но она считала что так и надо и не переживала по этому поводу. И тут такое.... Девушка больше не была прекрасна как всегда, ее тело было лишь скелет обтянутый костями, глаза были абсолютно пустые, а в руках вместо кота лишь мягкая игрушка, которую она прижимала как будто боялась что кто то отберет. Мариса очень испугалась, она пыталась пробудить девушку, но боялась сломать ее. Она была такая хрупкая. Все ее способы были тщетны. "По видимому я потеряла еще одну сестру" - подумал она. "Хорошо что я не успела к ней привязаться так же сильно как к Я" - Мариса сделала все как полагается - сотворила хрустальный гроб как у я и положила туда тело. Она даже уже не рассчитывала на пробуждение. Зачем таить надежду если уже подобное было которое не привело ни к чему конкретному. А Синдзю так и не появлялась....
- Ну что ж... пора взрослеть, да? - спросила она у девушки, держа ее за руку.
Пещеру окутал теплый свет. И когда он рассеялся вместо метельной девочки стоял подросток. Она была очень красива для своего нескладного возраста. Глаза пылали зеленым... холодным зеленым. Волосы все так же были длинными до пола, но теперь она были рыжими. Все бы ничего... но черты ее лица совсем перестали походить на Я как в детстве, теперь она было очень похожа на Синдзю.
Девушка вышла из пещеры и завалила ее камнями одним движением руки... сила была великая, но черная. Вооружившись всем необходимым Марисабэль отправилась в путь - туда где жили ее цели, а не мечты, туда где не понимали слов люблю и счастье... в Город.

@темы: Креатив, Рассказ

---

пора.

Ну что ж дорогие мои, поздравьте темя со вступлением во взрослую жизнь
Добавила мамин номер в черный список. Встречать, даже если приедет, не поеду и адрес не скажу. Пусть катится к чертям.
Все что касается задумок о квартире.... что ж.... буду решать сама. После нового года почитаю статьи и прочие вещи про то как лучше купить... поговорю с тетей Ритой, она обещала помочь как то... в общем буду брать сама быка за рога. Не маленькая.

@настроение: настроена серьезно.

@темы: Жизненное

---

Девушка и Нимфа.

Жить у озера в парковом лесу хорошо, хоть и не безопасно..особенно для магического существа. Всю свою жизнь нимфа Нимфодора жила в огромном парке, что было за ним ее не интересовало. она все лето напролет веселилась, гуляла и наблюдала за людьми.

Так было и в этот осенний вечер. Вечер был уже необычен тем что это бы последний день осени - праздник Самайн. В этот день все магические существа могут гулять спокойно где хотят, потому что люди так же празднуют и не обращают внимание на необычное.
И вот Нимфадора гуляла в своем лесу.

прощалась с осенью и готовилась к зиме... как вдруг услышала шаги. "кто же это может быть в моем лесу так поздно? люди обычно так поздно в праздники дома сидят..." - подумала она.
В это время по тропинке шла девушка. На ее лице были слезы, а мысли явно витали где то не здесь. Она шла не разбирая дороги.

Нимфа долго за ней наблюдала. И в первый раз за всю жизнь она почувствовала какое-то странное чувство - ей захотелось плакать вместе с этой девушкой. Тогда она решилась показаться незнакомке на глаза.

Увидев странное сушество девушка сначала напугалась, но заметив что оно не выражает никакой агрессии, а даже наоборот очень дружелюбно, она решила познакомиться с этим прекрасным существом.

Нимфа протянула руку к испуганной девушке в надежде что та не убежит и тихо заговорила - Не бойся, я тебя не обижу. Что случилось, ты плачешь...
- Мне очень грустно - дувушка была удивлена но в тоже время ошарашена тем что может говорить с ней...
- Грустить плохо. от этого в душе появляется червоточина. она может убить. Мы нимфы не способны на грусть
- Я вам завидую, хотелось бы и мне быть такой как вы.
нимфа засмеялась.
- Так в чем же проблема!? - подошла к девушке и легко коснулась ее щеки губами.

Девушка почувствовала тепло исходящее от прикосновение. Оно расходилось по всему телу... и было сияние луны.

Потом прислушавшись к себе, она почувствовала легкость, радость и желание танцевать. Она посмотрела на нимфу, та уже не казалась чем то необычным и мифическим. Теперь она была словно сестра. Нимфа улыбнулась, протянула руку и она вместе ушли в лес веселиться.

@темы: Фото

---

FREAK-фестиваль «Улица. Место. Для всех»

"В последнее время в культурной среде выявляются авангардные «течения», не имеющие пока определения, но пользующиеся колоссальной популярностью среди молодежи. Людей, причастных к нестандартным проявлениям в искусстве, называют фриками (в пер. с англ. «freak» – «странный человек»). Именно в этой среде рождаются самые неожиданные, креативные и смелые творческие идеи, опережающие свое время. В силу неординарности фрики не всегда имеют возможность быть представленными в традиционных театрах, кинотеатрах, галереях и выставочных залах.
Выявить и объединить новую молодежную субкультуру Петербурга – FREAKов - можно в рамках крупной акции, концентрированной во времени и пространстве, масштабной и насыщенной событиями, привлекающей внимание прессы и общественности. Таким мероприятием может стать Первый FREAK-фестиваль «УЛИЦА.МЕСТО.ДЛЯ ВСЕХ», не имеющий аналогов в России."

Попали мы на это сборище странного народа весьма случайно. а именно как всегда, когда у меня случаются странности, из за Дзэна. Он позвал меня а потом и Свету. Не смотря на то что мне было не очень хорошо и болела голова... да и не только она. я решила таки пойти. На улице шел дождь, мы все промокли(правильно. зачем люди зонты создавали? чтобы они дома лежали когда на улице дождь). Все это действо проходило на 4ом этаже какого то огромного здания. Как выяснилось все художники здесь же и живут... прямо как на Пушкинской 10, только молодежь.. Народу было много. Все толпились то в этом зале то в том... переходили из одного места в другое)) Первое что мы увидели когда вошли это коконы из оберточной бумаги и скотча))
Затем была комната, будто из Тургора комната сестры(да да, знаю. Эта игра и правда захавала мой моск). В нее мы заходили еще несколько раз после и там все время были какие то перестановки, появлялись новые вещи, а какие то наоборот исчезали.))
Рядом был зал с кино... но мы не стали его смотреть сразу, а потом когда решили посидеть таки, оказалось что кино то уже кончилось!)) и там готовится уже что то новенькое. но мы успели немного походить там и поюзать имущество пока никто не видит=)
Дальше мы шли по длинному коридору где было куча разных графити, рисунков и фотографий... что то меня веселило, а что то наоборот. На работах одной художницы я даже чуть не расплакалась - каждая ее вещь просто кричала о смерти... особенно одна, как будто бы изображение атомной бомбы... точнее света и то как человек рассыпается на кусочки(( страшно до ужаса.
в конце коридора была выставка и похоже продажа велобайков. Здоровские штуки)) а кому не по карману большой предлагались маленькие=)
В другом конце коридора тоже были свои интересности:

В целом было очень атмосферно. Особенно этому сопутствовала музыка. Ее мне кажется можно слушать сутками))).
Потом мы вернулись в зал где подготовили перфоманс. Это было очень странно, но мне лично понравилось А Свете это вынесло моск и настроение испортилось((
нас встречала и еловыми ветками девушка бэтмэн и девушка человек-паук. пройдя в зал, где сцену от зрителей отделяли развешанные с потолка бутылки, мы увидели такую картину - перед телевизором с белым шумом на коврике для ёги занимается человек в ментовском костюме и мотоциклетном шлеме.)) попутно идет звук из сериала "Рабыня Изаура" серия 15=))) Потом на сцену выходят человек паук(паутина из рук))) и бэтмэн (человек летучая мышь мрачный крепыш) поводят ритуал поцелуев в щеку. а в конце целуются. ч-п говорит что они должны хранить и бороться за их любовь, что они должны быть вместе и в горести и в радости, при этом разворачивает сникерсы и дает их бэтмэну. Та ест их и отвечает что нет в этом смысла, что с ней ее только горести будут ждать. Они бросают сникерсы и идут дуть в бутылки)) После была ванна маленькая с водой, в которой они обе искупались и зеркало зачем то... потом еще какой то бред... и вот они начинают драться. бэтмэн победила, берет мел и рисует контур ч-п, потом падает она и уже ч-п рисует контур)) и так несколько раз. В это время ёг - меллиционер, который тоже оказался девушкой начинает петь песенку М. Монро)) ну вы ее все знаете)) Те две прячутся за гобелен с Шишкиным "Утро в лесу" там надевают пододеяльники и потом ходят в них по залу. А девушка - мент проверяет у зрителей документы. Потом доберается до этих недоделанных приведений и тоже смотрит их паспорты читая в них все подряд, хоть записывай=))) после ч-п и бэтмэн благополучно отделавшись от мента крутят за веревочки вентеляторы с которых сыпится золотая пыль и опускается российский флаг)) жаль не под гимн)
Что это было??? фиг знает но мне было весело, видимо за меня говорила моя температура))

Замерзнув окончательно в этих не отопляемых помещениях мы пошли домой... хотя там ты были точно часа 3, не меньше.
по дороге домой купили горячих чебуреков с котятами)) и лепешку)) сытые и довольные мы вошли в метро где тепло)) вот оно счастье!))

Фото почему то не хотят грузиться(( видимо дневники еще не до конца наладили((( так что даже не назнаю как вам их показать. просите в аське, постараюсь там быть в ближайшие дни))

@темы: "искусство", Бред, Веселое, Креатив

---

Рэй Брэдбери "Голубая пирамида"

Хотите понять искусство 20го века??? прочтите этот рассказ.


Питер Хорн вовсе не собирался стать отцом голубой пирамидки. Ничего похожего он не предвидел. Им с женой и не снилось, что с ними может случиться такое. Они спокойно ждали рождения первенца, много о нем говорили, нормально питались, подолгу спали, изредка бывали в театре, а потом пришло время Полли лететь вертолетом в клинику; муж обнял ее и поцеловал.
- Через шесть часов ты уже будешь дома, детка, - сказал он. - Спасибо, эти новые родильные машины хоть отцов не отменили, а так они сделают за тебя все, что надо.
Она вспомнила старую-престарую песенку: "Нет, уж этого вам у меня не отнять" - и тихонько напела ее, и, когда вертолет взмыл над зеленой равниной, направляясь в город, оба они смеялись.
Врач по имени Уолкот был исполнен спокойствия и уверенности. Полли-Энн, будущую мать, приготовили к тому, что ей предстояло, а отца, как полагается, отправили в приемную - здесь можно было курить сигарету за сигаретой или смешивать себе коктейли, для чего под рукой имелся миксер. Питер чувствовал себя недурно. Это их первый ребенок, но волноваться нечего. Полли-Энн в хороших руках.
Через час в приемную вышел доктор Уолкот. Он был бледен как смерть. Питер Хорн оцепенел с третьим коктейлем в руке. Стиснул стакан и прошептал:
- Она умерла.
- Нет, - негромко сказал Уолкот. - Нет, нет, она жива и здорова. Но вот ребенок...
- Значит, ребенок мертвый.
- И ребенок жив, но... допивайте коктейль и пойдемте. Кое-что произошло.
Да, несомненно, кое-что произошло. Нечто такое, из-за чего переполошилась вся клиника. Люди высыпали в коридоры, сновали из палаты в палату. Пока Питер Хорн шел за доктором, ему стало совсем худо; там и сям, сойдясь тесным кружком, стояли сестры и санитарки в белых халатах, таращили друг на друга глаза и шептались:
- Нет, вы видали? Ребенок Питера Хорна! Невероятно!
Врач привел его в очень чистую небольшую комнату. Вокруг низкого стола толпились люди. На столе что-то лежало.
Голубая пирамидка.
- Зачем вы привели меня сюда? - спросил Хорн.
Голубая пирамидка шевельнулась. И заплакала.
Питер Хорн протиснулся сквозь толпу и в ужасе посмотрел на стол. Он побелел и задыхался.
- Неужели... это и есть?..
Доктор Уолкот кивнул.
У голубой пирамидки было шесть гибких голубых отростков, и на выдвинутых вперед стерженьках моргали три глаза.
Хорн оцепенел.
- Оно весит семь фунтов и восемь унций, - сказал кто-то.
"Меня разыгрывают, - подумал Хорн. - Это такая шутка. И все это затеял, конечно, Чарли Расколл. Вот сейчас он заглянет в дверь, крикнет: "С первым апреля!" - и все засмеются. Не может быть, что это мой ребенок. Какой ужас! Нет, меня разыгрывают".
Ноги Хорна пристыли к полу, по лицу струился пот.
- Уведите меня отсюда.
Он отвернулся; сам того не замечая, он сжимал и разжимал кулаки, веки его вздрагивали.
Уолкот взял его за локоть и спокойно заговорил:
- Это ваш ребенок. Поймите же, мистер Хорн.
- Нет. Нет, невозможно. - Такое не умещалось у него в голове. - Это какое-то чудище. Его надо уничтожить.
- Мы не убийцы, нельзя уничтожить человека.
- Человека? - Хорн смигнул слезы - Это не человек! Это святотатство!
- Мы осмотрели этого... ребенка и установили, что он не мутант, не результат разрушения генов или их перестановки, - быстро заговорил доктор. - Ребенок и не уродец. И он совершенно здоров. Прошу вас, выслушайте меня внимательно.
Широко раскрытыми измученными глазами Хорн уставился в стену. Его шатало. Доктор продолжал сдержанно, уверенно:
- На ребенка своеобразно подействовало давление во время родов. Что-то разладилось сразу в обеих новых машинах - родильной и гипнотической, произошло короткое замыкание, и от этого исказились пространственные измерения. Ну, короче говоря, - неловко докончил доктор, - ваш ребенок родился в... в другое измерение.
Хорн даже не кивнул. Он стоял и ждал.
- Ваш ребенок жив, здоров и отлично себя чувствует, - со всей силой убеждения сказал доктор Уолкот. - Вот он лежит на столе. Но он непохож на человека, потому что родился в другое измерение. Наши глаза, привыкшие воспринимать все в трех измерениях, отказываются видеть в нем ребенка. Но все равно он ребенок. Несмотря на такое странное обличье, на пирамидальную форму и щупальца, это и есть ваш ребенок.
Хорн сжал губы и зажмурился.
- Можно мне чего-нибудь выпить?

- Конечно.
Ему сунули в руки стакан.
- Дайте я сяду, посижу минутку.
Он устало опустился в кресло. Постепенно все начало проясняться. Все медленно становилось на место. Что бы там ни было, это его ребенок. Хорн содрогнулся. Пусть с виду страшилище, но это его первенец.
Наконец он поднял голову; хоть бы лицо доктора не расплывалось перед глазами...
- А что мы скажем Полли? - спросил он еле слышно.
- Придумаем что-нибудь утром, как только вы соберетесь с силами.
- А что будет дальше? Можно как-нибудь вернуть его... в прежний вид?
- Мы постараемся. Конечно, если вы разрешите. В конце концов, он ваш. Вы вправе поступить с ним как пожелаете.
- С ним! - Хорн горько усмехнулся, закрыл глаза. - А откуда вы знаете, что это "он"?
Его засасывала тьма. В ушах шумело.
Доктор Уолкот явно смутился.
- Видите ли, то есть... ну, конечно, мы не можем сказать наверняка...
Хорн еще отхлебнул из стакана.
- А если вам не удастся вернуть его обратно?
- Я понимаю, какой это удар для вас, мистер Хорн. Что ж, если вам нестерпимо его видеть, мы охотно вырастим ребенка здесь, в институте.
Хорн подумал.
- Спасибо. Но, какой он ни есть, он наш - мой и Полли. Он останется у нас. Я буду растить его, как растил бы любого ребенка. У него будет дом, семья. Я постараюсь его полюбить. И обращаться с ним буду, как положено.
Губы Хорна одеревенели, мысли не слушались.
- Понимаете ли вы, что берете на себя, мистер Хорн? Этому ребенку нельзя будет иметь обычных товарищей, ему не с кем будет играть - ведь его в два счета задразнят до смерти. Вы же знаете, что такое дети. Если вы решите воспитывать ребенка дома, всю его жизнь придется строго ограничить, никто не должен его видеть. Это вы понимаете?
- Да. Это я понимаю. Доктор... доктор, а умственно он в порядке?
- Да. Мы исследовали его реакции. В этом отношении он отличный здоровый младенец.
- Я просто хотел знать наверняка. Теперь только одно - Полли.
Доктор нахмурился.
- Признаться, я и сам ломаю голову. Конечно, тяжко женщине услышать, что ее ребенок родился мертвым. А уж это... сказать матери, что она произвела на свет нечто непонятное и на человека-то непохожее. Хуже, чем мертвого. Такое потрясение может оказаться гибельным. И все же я обязан сказать ей правду. Врач не должен лгать пациенту, этим ничего не достигнешь.
Хорн отставил стакан.
- Я не хочу потерять еще и Полли. Я-то сам уже готов к тому, что вы уничтожите ребенка, я бы это пережил. Но я не допущу, чтобы эта история убила Полли.
- Надеюсь, мы сможем вернуть ребенка в наше измерение. Это и заставляет меня колебаться. Считай я, что надежды нет, я бы сейчас же удостоверил, что необходимо его умертвить. Но, думаю, не все потеряно, надо попытаться.
Хорн безмерно устал. Все внутри дрожало.
- Ладно, доктор. А пока что ему нужна еда, молоко и любовь. Ему худо пришлось, так пускай хоть дальше будет все по справедливости. Когда мы скажем Полли?
- Завтра днем, когда она проснется.
Хорн встал, подошел к столу, на который сверху лился теплый мягкий свет. Протянул руку - и голубая пирамидка приподнялась.
- Привет, малыш, - сказал Хорн.
Пирамидка поглядела на него тремя блестящими голубыми глазами. Тихонько протянулось крохотное голубое щупальце и коснулось пальцев Хорна.
Он вздрогнул.
- Привет, малыш!
Доктор поднес поближе бутылочку-соску.
- Вот и молоко. А ну-ка попробуем!


Малыш поднял глаза, туман рассеивался. Над малышом склонялись какие-то фигуры, и он понял, что это друзья. Он только что родился, но был уже смышленый, на диво смышленый. Он воспринимал окружающий мир.
Над ним и вокруг что-то двигалось. Шесть серых с белым кубов склонились к нему, и у всех шестиугольные отростки, и у всех по три глаза. И еще два куба приближались по прозрачной плоскости. Один совсем белый. И у него тоже три глаза. Что-то в этом Белом кубе нравилось малышу. Что-то привлекало. И пахло от этого Белого куба чем-то родным.
Шесть склонившихся над малышом серо-белых кубов издавали резкие высокие звуки. Наверно, им было интересно, и они удивлялись. Получалось, словно играли сразу шесть флейт пикколо.
Теперь свистели два только что подошедших куба - Белый и Серый. Потом Белый куб вытянул один из своих шестиугольных отростков и коснулся малыша. В ответ малыш протянул одно щупальце. Малышу нравился Белый куб. Да, нравился. Малыш проголодался, Белый куб ему нравится. Может, Белый куб его накормит...
Серый куб принес малышу розовый шар. Сейчас его накормят. Хорошо. Хорошо. Малыш с жадностью принялся за еду.
Хорошо, вкусно. Серо-белые кубы куда-то скрылись, остался только приятный Белый куб, он стоял над малышом, глядел на него и все посвистывал. Все посвистывал.


Назавтра они сказали Полли. Не все. Только самое необходимое. Только намекнули. Сказали, что с малышом в некотором смысле немного неладно. Говорили медленно, кругами, которые все тесней смыкались вокруг Полли. Потом доктор Уолкот прочел длинную лекцию о родильных машинах - как они облегчают женщине родовые муки, но вот на этот раз произошло короткое замыкание. Другой ученый муж сжато и сухо рассказал о разных измерениях, перечел их по пальцам, весьма наглядно: первое, второе, третье и четвертое! Еще один толковал ей об энергии и материи. И еще один - о детях бедняков, которым недоступны блага прогресса.
Наконец Полли села на кровати и сказала:
- К чему столько разговоров? Что такое с моим ребенком и почему вы все так много говорите?
И доктор Уолкот сказал ей правду.
- Конечно, через недельку вы можете его увидеть, - прибавил он. - Или, если хотите, передайте его на попечение нашего института.
- Мне надо знать только одно, - сказала Полли.
Доктор Уолкот вопросительно поднял брови.
- Это я виновата, что он такой?
- Никакой вашей вины тут нет.
- Он не выродок, не чудовище? - допытывалась Полли.
- Он только выброшен в другое измерение. Во всем остальном совершенно нормальный младенец.
Полли уже не стискивала зубы, складки в углах губ разгладились. Она сказала просто:
- Тогда принесите мне моего малыша. Я хочу его видеть. Пожалуйста. Прямо сейчас.
Ей принесли "ребенка".


Назавтра они покинули клинику. Полли шагала твердо, решительно, а Питер шел следом, тихо изумляясь ей.
Малыша с ними не было. Его привезут позднее. Хорн помог жене подняться в вертолет, сел рядом. И вертолет, жужжа, взмыл в теплую высь.
- Ты просто чудо, - сказал Питер.
- Вот как? - отозвалась она, закуривая сигарету.
- Еще бы. Даже не заплакала. Держалась молодцом.
- Право, он вовсе не так уж плох, когда узнаешь его поближе, - сказала Полли. - Я... я даже могу взять его на руки. Он теплый, и плачет, и ему надо менять пеленки, хоть они и треугольные. - Она засмеялась. Но в этом смехе Питер расслышал дрожащую болезненную нотку. - Нет, я не заплакала, Пит, ведь это мой ребенок. Или будет моим. Слава богу, он не родился мертвый. Он... не знаю, как тебе объяснить... он еще не совсем родился. Я стараюсь думать, что он еще не родился. И мы ждем, когда он появится. Я очень верю доктору Уолкоту. А ты?
- Да, да. Ты права. - Питер взял ее за руку. - Знаешь, что я тебе скажу? Ты просто молодчина.
- Я смогу держаться, - сказала Полли, глядя прямо перед собой и не замечая проносящихся под ними зеленых просторов. - Пока я верю, что впереди ждет что-то хорошее, я не позволю себе терзаться и мучиться. Я еще подожду с полгода, а потом, может быть, убью себя.
- Полли!
Она взглянула на мужа так, будто увидела впервые.
- Прости меня, Пит. Но ведь так не бывает, просто не бывает. Когда все кончится и малыш родится по-настоящему, я тут же обо всем забуду, точно ничего и не было. Но если доктор не сумеет нам помочь, рассудку этого не вынести, рассудка только и хватит - приказать телу влезть на крышу и прыгнуть вниз.
- Все уладится, - сказал Питер, сжимая руками штурвал. - Непременно уладится...

Полли не ответила, только выпустила облачко табачного дыма, и оно мигом распалось в воздушном вихре под лопастями вертолета.
Прошли три недели. Каждый день они летали в институт навестить Пая. Такое спокойное, скромное имя дала Полли Хорн голубой пирамидке, которая лежала на теплом спальном столе и смотрела на них из-под длинных ресниц. Доктор Уолкот не забывал повторять родителям, что ребенок ведет себя, как все младенцы: столько-то часов спит, столько-то бодрствует, временами спокоен, а временами нет, в точности как всякий младенец, и так же ест, и так же пачкает пеленки. Полли слушала все это, и лицо ее смягчалось, глаза теплели.
В конце третьей недели доктор Уолкот сказал:
- Может быть, вы уже в силах взять его домой? Ведь вы живете за городом, так? Отлично, у вас есть внутренний дворик, малыш может иногда погулять на солнышке. Ему нужна материнская любовь. Истина избитая, но с нею не поспоришь. Его надо кормить грудью. Конечно, мы договорились - там, где его кормит новая специальная машина, для него нашлись и ласковый голос, и теплые руки, и прочее. - Доктор Уолкот говорил сухо, отрывисто. - Но, мне кажется, вы уже достаточно с ним свыклись и понимаете, что это вполне здоровый ребенок. Вы готовы к этому, миссис Хорн?
- Да, я готова.
- Отлично. Привозите его каждые три дня на осмотр. Вот вам его режим и все предписания. Мы исследуем сейчас несколько возможностей, миссис Хорн. К концу года мы надеемся чего-то достичь. Не могу сейчас обещать определенно, но у меня есть основания полагать, что мы вытащим этого мальчугана из четвертого измерения, как фокусник - кролика из шляпы.
К немалому изумлению и удовольствию доктора, в ответ на эту речь Полли Хорн тут же его поцеловала.


Питер Хорн вел вертолет домой над волнистыми зелеными лугами Гриффита. Временами он поглядывал на пирамидку, лежавшую на руках у Полли. Полли ласково над ней ворковала, пирамидка отвечала примерно тем же.
- Хотела бы я знать... - начала Полли.
- Что?
- Какими он видит нас?
- Я спрашивал Уолкота. Он говорит, наверно, мы тоже кажемся малышу странными. Он в одном измерении, мы - в другом.
- Ты думаешь, он не видит нас людьми?
- Если глядеть на это нашими глазами - нет. Но не забудь, он ничего не знает о людях. Для него мы в любом обличье такие, как надо. Он привык видеть нас в форме кубов, квадратов или пирамид, какими мы ему там представляемся из его измерения. У него не было другого опыта, ему не с чем сравнивать. Мы для него самые обыкновенные. А он нас поражает потому, что мы сравниваем его с привычными для нас формами и размерами.
- Да, понимаю. Понимаю.
Малыш ощущал движение. Один Белый куб держал его в теплых отростках. Другой Белый куб сидел поодаль, все они были в фиолетовом эллипсоиде. Эллипсоид двигался по воздуху над просторной светлой равниной, сплошь усеянной пирамидами, шестигранниками, цилиндрами, колоннами, шарами и многоцветными кубами.
Один Белый куб что-то просвистел. Другой ответил свистом. Тот Белый куб, что держал малыша, слегка покачивался. Малыш глядел на Белые кубы, на мир, проносящийся за стенками вытянутого летучего пузыря.
И ему стало как-то сонно. Он закрыл глаза, прислонился поуютней к Белому кубу и тоненько, чуть слышно загудел.
- Он уснул, - сказала Полли Хорн.


Настало лето, у Питера Хорна в экспортно-импортной конторе хлопот было по горло. Но все вечера он неизменно проводил дома. Дни с малышом давались Полли без труда, но, если приходилось оставаться с ним одной до ночи, она слишком много курила, а однажды поздним вечером Питер застал ее на кушетке без чувств, и рядом стояла пустая бутылка из-под коньяка. С тех пор по ночам он сам вставал к малышу. Плакал малыш как-то странно, то ли свистел, то ли шипел жалобно, будто испуганный зверек, затерявшийся в джунглях. Дети так не плачут.
Питер сделал в детской звуконепроницаемые стены.
- Это чтоб ваша жена не слыхала, как плачет маленький? - спросил рабочий, который ему помогал.
- Да, чтоб она не слыхала, - ответил Питер Xopн.
Они почти никого у себя не принимали. Боялись - вдруг кто-нибудь наткнется на Пая, маленького Пая, на милую, любимую пирамидку.
- Что это? - спросил раз вечером один гость, отрываясь от коктейля, и прислушался. - Какая-то пичужка голос подает? Вы никогда не говорили, что держите птиц в клетках, Питер.
- Да, да, - ответил Питер, закрывая дверь в детскую. - Выпейте еще. Давайте все выпьем.
Было так, словно они завели собаку или кошку. По крайней мере, так на это смотрела Полли. Питер Хорн незаметно наблюдал за женой, подмечал, как она говорит о маленьком Пае, как ласкает его. Она всегда рассказывала, что Пай делал и как себя вел, но словно бы с осторожностью, а порой окинет взглядом комнату, проведет ладонью по лбу, по щеке, стиснет руки - и лицо у нее станет испуганное, потерянное, как будто она давно и тщетно кого-то ждет.
В сентябре Полли с гордостью сказала мужу:
- Он умеет говорить "папа". Да, да, умеет. Ну-ка, Пай, скажи: папа.
И она подняла повыше теплую голубую пирамидку.
- Фьюи-и! - просвистела теплая голубая пирамидка.
- Еще разок! - сказала Полли.
- Фьюи-и! - просвистела пирамидка.
- Ради бога, перестань! - сказал Питер Хорн.
Взял у Полли ребенка и отнес в детскую, и там пирамидка свистела опять и опять, повторяла по-своему: папа, папа, папа. Хорн вышел в столовую и налил себе чистого виски. Полли тихонько смеялась.
- Правда, потрясающе? - сказала она. - Даже голос у него в четвертом измерении. Вот будет мило, когда он научится говорить! Мы дадим ему выучить монолог Гамлета, и он станет читать наизусть, и это прозвучит как отрывок из Джойса. Повезло нам, правда? Дай мне выпить.
- Ты уже пила, хватит.
- Ну спасибо, я себе и сама налью, - ответила Полли.
Так она и сделала.
Прошел октябрь, наступил ноябрь. Пай теперь учился говорить. Он свистел и пищал, а когда был голоден, звенел, как бубенчик. Доктор Уолкот навещал Хорнов.
- Если малыш весь ярко-голубой, значит, здоров, - сказал он однажды. - Если же голубизна тускнеет, выцветает, значит, ребенок чувствует себя плохо. Запомните это.
- Да, да, я запомню, - сказала Полли. - Яркий, как яйцо дрозда, - здоров, тусклый, как кобальт, - болен.
- Знаете что, моя милая, - сказал Уолкот, - примите-ка парочку вот этих таблеток, а завтра придете ко мне, побеседуем. Не нравится мне, как вы разговариваете. Покажите-ка язык! Гм... Вы что, пьете? И пальцы все в желтых пятнах. Курить надо вдвое меньше. Ну, до завтра.
- Вы не очень-то мне помогаете, - возразила Полли. - Прошел уже почти целый год.
- Дорогая миссис Хорн, не могу же я держать вас в непрерывном напряжении. Как только наша механика будет готова, мы тотчас вам сообщим. Мы работаем не покладая рук. Скоро проведем испытание. А теперь примите таблетки и прикусите язычок. - Доктор потрепал Пая по "подбородку". - Отличный здоровый младенец, право слово! И весит никак не меньше двадцати фунтов.

Малыш подмечал каждый шаг этих двух славных Белых кубов, которые всегда с ним, когда он не спит. Есть еще один куб - Серый, тот появляется не каждый день. Но главные в его жизни - два Белых куба, они его любят и заботятся о нем. Малыш поднял глаза на Белый куб, тот, что с округленными гранями, потеплей и помягче, - и, очень довольный, тихонько защебетал. Белый куб кормит его. Малыш доволен. Он растет. Все привычно и хорошо.
Настал новый, 1989 год.
В небе проносились межпланетные корабли, жужжали вертолеты, завивая вихрями теплый воздух Калифорнии.
Питер Хорн тайком привез домой большие пластины особым образом отлитого голубого и серого стекла. Сквозь них он всматривался в своего "ребенка". Ничего. Пирамидка оставалась пирамидкой, просвечивал ли он ее рентгеновскими лучами или разглядывал сквозь желтый целлофан. Барьер был непробиваем. Хорн потихоньку снова начал пить.


Все круто переломилось в начале февраля. Хорн возвращался домой, хотел уже посадить вертолет - и ахнул: на лужайке перед его домом столпились соседи. Кто сидел, кто стоял, некоторые уходили прочь, и лица у них были испуганные.
Во дворе гуляла Полли с "ребенком".
Она была совсем пьяная. Сжимая в руке щупальце голубой пирамидки, она водила Пая взад и вперед. Не заметила, как сел вертолет, не обратила никакого внимания на мужа, когда он бегом бросился к ней.
Один из соседей обернулся.
- Какая славная у вас зверюшка, мистер Хорн! Где вы ее откопали?
Еще кто-то крикнул:
- Видно, вы порядком постранствовали, Хорн! Это откуда же, из Южной Африки?
Полли подхватила пирамидку на руки.
- Скажи "папа"! - закричала она, неуверенно, как сквозь туман, глядя на мужа.
- Фьюи! - засвистела пирамидка.
- Полли! - позвал Питер.
- Он ласковый, как щенок или котенок, - говорила Полли, ведя пирамидку по двору. - Нет, нет, не бойтесь, он совсем не опасен. Он ласковый, прямо как ребенок. Мой муж привез его из Афганистана.
Соседи начали расходиться.
- Куда же вы? - Полли замахала им рукой. - Не хотите поглядеть на моего малютку? Разве он не красавчик?
Питер ударил ее по лицу.
- Мой малютка... - повторяла Полли срывающимся голосом.
Питер опять и опять бил ее по щекам, и наконец она умолкла, у нее подкосились ноги. Он поднял ее и унес в дом. Потом вышел, увел Пая, сел и позвонил в институт.
- Доктор Уолкот, говорит Хорн. Извольте подготовить вашу механику. Сегодня или никогда.
Короткая заминка. Потом Уолкот сказал со вздохом.
- Ладно. Привозите жену и ребенка. Попробуем управиться.
Оба дали отбой.
Хорн сидел и внимательно разглядывал пирамидку.
- Все соседи от него в восторге, - сказала Полли.
Она лежала на кушетке, глаза были закрыты, губы дрожали...
В вестибюле института их обдало безупречной, стерильной чистотой. Доктор Уолкот шагал по коридору, за ним Питер Хорн и Полли с Паем на руках. Вошли в одну из дверей и очутились в просторной комнате. Посередине стояли рядом два стола, над каждым свисал большой черный колпак.
Позади столов выстроились незнакомые аппараты, счету не было циферблатам и рукояткам. Слышалось еле уловимое гуденье. Питер Хорн поглядел на жену.
Уолкот подал ей стакан с какой-то жидкостью.
- Выпейте, - сказал он.
Полли повиновалась.
- Вот так. Садитесь.
Хорны сели. Доктор сцепил руки, пальцы в пальцы, и минуту-другую молча смотрел на обоих.
- Теперь послушайте, чем я занимался все последние месяцы, - сказал он.
- Я пытался вытащить малыша из того измерения, куда он попал, - четвертого, пятого или шестого, сам черт не разберет. Всякий раз, как вы привозили его сюда на осмотр, мы бились над этой задачей. И в известном смысле она решена, но извлечь ребенка из того треклятого измерения мы покуда не можем.
Полли вся сникла. Хорн же неотрывно смотрел на доктора - что-то он еще скажет? Уолкот наклонился к ним.
- Я не могу извлечь оттуда Пая, но я могу переправить вас обоих туда. Вот так-то.
И он развел руками.
Хорн посмотрел на машину в углу.
- То есть вы можете послать нас в измерение Пая?
- Если вы непременно этого хотите.
Полли не отозвалась. Она молча держала Пая на коленях и не сводила с него глаз.
Доктор Уолкот стал объяснять:

- Мы знаем, какими неполадками, механическими и электрическими, вызвано
теперешнее состояние Пая. Мы можем воспроизвести эту цепь случайных погрешностей и воздействий. Но вернуть ребенка в наше измерение - это уже совсем другое дело. Возможно, пока мы добьемся нужного сочетания, придется провести миллион неудачных опытов. Сочетание, которое ввергло его в чужое пространство, было случайностью, но, по счастью, мы заметили и проследили ее, у нас есть показания приборов. А вот как вернуть его оттуда - таких данных у нас нет. Приходится действовать наугад. Поэтому гораздо легче переправить вас в четвертое измерение, чем вернуть Пая в наше.
- Если я перейду в его измерение, я увижу моего ребенка таким, какой он на самом деле? - просто и серьезно спросила Полли.
Уолкот кивнул.
- Тогда я хочу туда, - сказала Полли.
- Подожди, - вмешался Питер. - Мы пробыли здесь только пять минут, а ты уже перечеркиваешь всю свою жизнь.
- Пускай. Я иду к моему настоящему ребенку.
- Доктор Уолкот, а как будет там, по ту сторону?

- Сами вы не заметите никаких перемен. Будете видеть друг друга такими же, как прежде - тот же рост, тот же облик. А вот пирамидка станет для вас ребенком. Вы обретете еще одно чувство и станете иначе воспринимать все, что увидите.
- А может быть, мы обратимся в какие-нибудь цилиндры или пирамиды? И вы, доктор, покажетесь нам уже не человеком, а какой-нибудь геометрической фигурой?
- Если слепой прозреет, разве он утратит способность слышать и осязать?
- Нет.
- Ну так вот. Перестаньте рассуждать при помощи вычитания. Думайте путем сложения. Вы кое-что приобретаете. И ничего не теряете. Вы знаете, как выглядит человек, а у Пая, когда он смотрит на нас из своего измерения, этого преимущества нет. Прибыв "туда", вы сможете увидеть доктора Уолкота, как пожелаете, - и геометрической фигурой, и человеком. Наверно, на этом вы заделаетесь заправским философом. Но тут есть еще одно...
- Что же?
- Для всего света вы, ваша жена и ребенок будете выглядеть абстрактными фигурами. Малыш - треугольником, ваша жена, возможно, прямоугольником. Сами вы - массивным шестигранником. Потрясение ждет всех, кроме вас.
- Мы окажемся выродками.
- Да. Но не почувствуете себя выродками. Только придется жить замкнуто и уединенно.
- До тех пор, пока вы не найдете способ вернуть нас всех троих?
- Вот именно. Может пройти и десять лет, и двадцать. Я бы вам не советовал. Пожалуй, вы оба сойдете с ума от одиночества, от сознания, что вы не такие, как все. Если в вас есть хоть малое зернышко шизофрении, она разовьется. Но, понятно, решайте сами.
Питер Хорн посмотрел на жену, она ответила прямым, серьезным взглядом.
- Мы идем, - сказал Питер.
- В измерение Пая? - переспросил Уолкот.
- В измерение Пая.
Они поднялись.
- Мы не утратим никаких способностей, доктор, вы уверены? Поймете ли вы нас, когда мы станем с вами говорить? Ведь Пая понять невозможно.
- Пай говорит так потому, что так звучит для него наша речь, когда она проникает в его измерение. И он повторяет то, что слышит. А вы, оказавшись там, будете говорить со мной превосходным человеческим языком, потому что вы это умеете. Измерения не отменяют чувств и способностей, времени и знаний.
- А что будет с Паем? Когда мы попадем в его измерение, мы прямо у него на глазах обратимся в людей? Вдруг это будет для него слишком сильным потрясением? Не опасно это?
- Он еще совсем кроха. Его представления о мире не вполне сложились. Конечно, он будет поражен, но от вас будет пахнуть по-прежнему, и голоса останутся прежние, хорошо знакомые, и вы будете все такими же ласковыми и любящими, а это главное. Нет, вы с ним прекрасно поймете друг друга.
Хорн медленно почесал в затылке.
- Да, не самый простой и короткий путь к цели... - Он вздохнул. - Вот был бы у нас еще ребенок, тогда про этого можно бы и забыть...
- Но ведь речь именно о нем. Смею думать, вашей жене нужен только этот малыш и никакой другой, правда, Полли?
- Этот, только этот, - сказала Полли.
Уолкот многозначительно посмотрел на Хорна. И Питер понял. Этот ребенок - не то Полли потеряна. Этот ребенок - не то Полли до конца жизни просидит где-то в тишине, в четырех стенах, уставясь в пространство невидящими глазами.
Все вместе они направились к машине.
- Что ж, если она это выдержит, так выдержу и я, - сказал Хорн и взял
жену за руку. - Столько лет я работал в полную силу, не худо и отдохнуть, примем для разнообразия абстрактную форму.
- По совести, я вам завидую, - сказал Уолкот, нажимая какие-то кнопки на большой непонятной машине. - И еще вам скажу, вот поживете там - и, пожалуй, напишете такой философский трактат, что Дьюи, Бергсон, Гегель и прочие лопнули бы от зависти. Может, и я как-нибудь соберусь к вам в гости.
- Милости просим. Что нам понадобится для путешествия?
- Ничего. Просто ложитесь на стол и лежите смирно.
Комната наполнилась гуденьем. Это звучали мощь, энергия и тепло.
Полли и Питер Хорн лежали на сдвинутых вплотную столах, взявшись за руки. Их накрыло двойным черным колпаком. И они очутились в темноте. Откуда-то донесся бой часов - далеко в глубине здания металлический голосок прозвенел: "Тик-ки, так-ки, ровно семь, пусть известно будет всем..." - и постепенно замер.
Низкое гуденье звучало все громче. Машина дышала затаенной, пружинно сжатой нарастающей мощью.
- Это опасно? - крикнул Питер Хорн.
- Нисколько!
Мощь прорвалась воплем. Кажется, все атомы в комнате разделились на два чуждых, враждебных лагеря. И борются - чья возьмет. Хорн раскрыл рот - закричать бы... Все его существо сотрясали ужасающие электрические разряды, перекраивали по неведомым граням и диагоналям. Он чувствовал - тело раздирает какая-то сила, тянет, засасывает, властно чего-то требует. Жадная,неотступная, напористая, она распирает комнату. Черный колпак над ним растягивался, все плоскости и линии дико, непостижимо исказились. Пот струился по лицу - нет, не пот, а соки, выжатые из него тисками враждующих измерений. Казалось, руки и ноги что-то выворачивает, раскидывает, колет, и вот зажало. И весь он тает, плавится, как воск.
Негромко щелкнуло.
Мысль Хорна работала стремительно, но спокойно. Как будет потом, когда мы с Полли и Паем окажемся дома и придут друзья посидеть и выпить? Как все это будет?
И вдруг он понял, как оно будет, и разом ощутил благоговейный трепет, и безоглядное доверие, и всю надежность времени. Они по-прежнему будут жить в своем белом доме, на том же тихом зеленом холме, только вокруг поднимется высокая ограда, чтобы не докучали любопытные. И доктор Уолкот будет их навещать - поставит свою букашку во дворе и поднимется на крыльцо, а в дверях его встретит стройный Белый четырехгранник с коктейлем в змееподобной руке.
А в кресле в глубине комнаты солидный Белый цилиндр будет читать Ницше
и покуривать трубку. И тут же будет бегать Пай. И завяжется беседа, придут еще друзья, Белый цилиндр и Белый четырехгранник будут смеяться и шутить, и угощать всех крохотными сандвичами и вином, и вечер пройдет славно, весело и непринужденно.
Вот как это будет.
Щелк!
Гуденье прекратилось.
С Хорна сняли колпак.
Все кончилось.
Они уже в другом измерении.
Он услышал, как вскрикнула Полли. Было очень светло. Хорн соскользнул со стола и остановился, озираясь. По комнате бежала Полли. Наклонилась, подхватила что-то на руки...
Вот он, сын Питера Хорна. Живой, розовощекий, голубоглазый мальчуган лежит в объятьях матери, растерянно озирается и захлебывается плачем.

Пирамидки словно не бывало. Полли плакала от счастья.
Весь дрожа, но силясь улыбнуться, Питер Хорн пошел к ним - обнять наконец и Полли и малыша разом и заплакать вместе с ними.
- Ну вот, - стоя поодаль, промолвил Уолкот. Он долго стоял не шевелясь.
Стоял и неотрывно смотрел в другой конец комнаты, на Белый цилиндр и стройный Белый четырехгранник с Голубой пирамидкой в объятиях. Дверь отворилась, вошел ассистент.
- Шш-ш! - Уолкот приложил палец к губам. - Им надо побыть одним. Пойдемте.
Он взял ассистента за локоть и на цыпочках двинулся к выходу. Дверь затворилась за ними, а Белый четырехгранник и Белый цилиндр даже не оглянулись.

@темы: Литература, Рассказ

---

бывают такие моменты в жизни когда понимаешь - еще немного ... еще чуть чуть и все... что именно все? да все, абсолютно все и ничего. Ибо каждый кусочек твоего тела, хотя нет, скорее души требует, желает, умоляет. и что с этим поделать? да собственно в этом то и дело - потому что поделать нечего из этого ведь душа не материальна, чего из нее поделать то можно? Поэтому берешь в руки душезаменитель и начинаешь крафтить что нибудь эдакое. например вот это самое что стоит ... а может и лежит на полке уже вторую неделю, и как то рука не поднимается выкинуть. и ведь не потому что жалко, нет... как раз наоборот, просто оно не долетит до мусорки, т к полетит стоит это что то только взять в руки. вообще похоже данному несуразному предмету нельзя придавать никакой силы потому что он будет сеять хаос и разрушение... Нет, это я сильно сказала. оно же маленькое и легкое, как воздушный шар, значит хаоса не будет... но оно пройдет сквозь кого нибудь или чего нибудь и думаю это малоприятно. Вот поэтому и лежит, не знаю что с ним делать и все тут.
А теперь вот опять что то просится изнутри наружу, и не удержать. Надо это выплеснуть. Но как в этот раз? главное не сотворить что нибудь ужасное, но ведь ужасное нельзя сотворить если делаешь все это от чистого сердца... наверно нет. хотя если задуматься то любой ученый который фанат своего дела не редко совершал великое открытие по доброте душевное которое потом более грязными людьми переделывалось под оружие... так появились бомбы. может не надо ничего создавать? тем более вот из этого... а что это кстати? мягкое, теплое. такое нежное что вообще из рук не хочется выпускать. и цвет приятный для глаз совсем не раздражает, а даже наоборот... хм, кажется оно изменило цвет, может оно становится таким каким я хочу чтобы оно было? нет. не поэтому... ну ладно, с этим еще поэкспериментируем. Что же из этого можно сделать?... хотя что делать с тем что и так прекрасно, без прекрас. можно оставить так как есть, но у себя это хранить я не хочу... не для меня оно я это чувствую, хоть и часть моей души...

@темы: Бред, Креатив

---

Новая жизнь или новая смерть?

Мариса все так же сидела у гроба где "спала" Я. Синдзю уже давно не появлялась в пещере... оно и понятно, Синдзю никогда не любила я, считала ее самоуверенной и наивной дурочкой. Сколько раз они ссорились из за Я.... даже и не вспомнишь. "Мы с ней испробовали все что можно чтобы воскресить Я.... видимо это не возможно. Я... я так скучаю по тебе" - Не надо милая, не плачь. - послышался голос из неоткуда
Слезы, только что навернувшиеся у девочки на глазах, высохли.
-Кто здесь?
Из темноты вышла девушка в белом светящемся платье. Ее длинные рыжие волосы излучали сияние, похожее на закат. А глаза были... один зеленый а второй желтый. Кто это создание нельзя было понять. Обличие человеческое... но не верилось что такие как она существуют на самом деле. За ней шел по пятам черный кот. Его мордочка была наполовину белой.... и что самое необычное - глаза синие словно сапфиры. Девушка подошла к Марисе и положила свою руку на ее голову. Стало очень спокойно.
-Ты ангел?
-Нет - девушка мило улыбнулась - я тоже часть души как и ты.
- почему я раньше тебя не видела? - укоризненно спросила Мариса
- Тогда мое время еще не пришло. Я ждала когда за мной придет он - она указала на кота, который с самодовольной мордочкой сидел на камне и мурлыкал что то себе под нос.
- Не понимаю. я думала что у этой души есть только три ипостаси... как такое возможно что появилась еще одна? разве это не идет в разрез с положенной нормой? Человек не сойдет с ума имея столько разветвлений?
- Умные вещи говоришь) но ты не переживай. Каждая душа имеет свою магическую субстанцию. Вот только не каждый может ее использовать. И не каждый ее видит за свою жизнь. некоторые так и умирают в неведении. Этой душе повезло... если это можно так назвать. Хотя скорей всего я не появилась бы не случись этого. Ну и конечно если бы проводник не пришел за мной.
- Этот кот проводник?
- Я не просто кот, ребенок - заговорил в ответ кот. - я такая же магическая субстанция души как и она. Только другого человека. поэтому в этом мире я выгляжу как кот.
-Ничего себе, значит магические субстанции могут путешествовать между телами? Круто!
Девушка улыбнулась.
- Каждая душа создана для того чтобы набраться новых знаний и навыков, а так же помочь другим справиться с какими нибудь трудностями. Души очень неустойчивы, как ты заметила, они очень легко ранимы и иногда только помощь другой может спасти от смерти. Я была очень сильной частью этой души. Но даже у нее как оказалось есть свои уязвимые стороны. - зависла пауза - Но теперь все будет хорошо. Пока я с вами ничего плохого не должно произойти. Я больше не проснется как это не прискорбно. Но вместо нее будешь ты и Синдзю...
- Синдзю нельзя доверять! - гневно ответила девочка - она злая, корыстная эгоистка.
- Но она тоже часть души! И никуда от этого не деться. поверь даже плохие стороны имеют право на существование.
Девочка насупилась. Ей совсем не нравился такой расклад событий... она хотела чтобы этот светлый ангел всегда был с ней, а Синдзю больше не появлялась вообще.
Кот слез с камня, потерся о ноги девушки и развернувшись убежал куда-то в темноту пещеры.
_ Куда это он?
- Не знаю. но надеюсь он еще вернется. - девушка улыбалась, но в этой улыбке была какая то горечь и надежда.
"Наверно она не хотела расставаться с этим котом" подумала Мариса.

@темы: Креатив, Рассказ

---

о дипломе.

Слабо ли мне написать до НГ диплом?... это большой вопрос... но попробовать же можно=))

@настроение: все просто чудесно, волшебно прекрасно!))

@темы: Бред, Настроение, Учеба

---

День варенья или безумное чаепитие!

В общем однажды нам пришла идея сделать безумное чаепитие, потому что в нашем доме насчитывалось огромное количество кружек и можно было напоить роту солдат. Решил провести это все на мою днюху. Готовились долго, все обдумывали строили планы - должно было быть бредово)))
Всесь дом был в улыбках и хвостах чеширского кота, с нависного потолка свисали саморисованные карты, шарики-сердечки и с люстры конфитиобразно-порезанные шкурки апельсинов)))
Гостей приглашали с 6 утра до 12 ночи. Конечно же в 6 никто не пришел, да и мы были малость не готовы. Но уже в час у нас все было готово, а в два пришли первые гости - Тэрри и Гаара. Я звала всех подряд без разбору. потому что должно же быть бредово,))) в общем вчетвером мы сидели и пили чай, смотрели про Чарли и про насекомых(франц. мультики). Гаара как всегда нес бред, заразил нас всех и получалось как раз то что хотелось. Потом пришел случайно приглашенный Витя(учился у нас в гупе на мультика, уже выпустился) и принес целый пакет бреда(хлеба) который мы тут же распотрошили и классифицировали весь бред на стадии)) После пришли Вика и Света, которым с трудом уже удавалось догнать наш бред=)) однако все же кое как втянулись, потом народу стало очень много, и я даже не могу вспомнить кто в каком порядке)) но посидеть то я в принципе уже не могла, чай все время заканчивался, вино тоже и приходилось бегать как заведенной)) хотя это меня не огорчало.)) Было очень весело и бредово))) все заценили мое платье вязанное(я сшила подклад, который все время сползал и показывал всем мой бюстгальтер =))) Под конец вечера весь бред вышел из под контроля и мы уже со Светой, которая кста была безумным шляпником, не могли уже его догнать. но вскоре уже и не надо было.)) Все стало душевно, пошли разговоры на балконах за сигаретой, темная кухня с гитарой, и милые посиделки за столом.
Всего народу было... человек 18-20. точно даже не знаю)) кажется не много, но моя комнатка просто была в шоке))
Сладкого нам еще на долго хватит=)) нормальной еды мы не готовили совсем.)) только сладости.
Антон подарил два фонарика которые в небо запускают))) мы пошли на улицу и там их запустили)) а потом жгли)) я и Дзэн. вроде всем понравилось)) (особенно момент когда он с криком сжечь ведьму бросился ко мне и зажал меня между 6-ю даблами, поди все подумали что я загорюсь=))) вот, а потом остатки народа пошли допивать вино-чай. снова разговоры. И разошлись где то в час во втором.
естественно были и те кто остался с ночевкой. Стрелок немного перепил и поэтому уснул, а Дзэн который должен был поехать к нему естественно никуда не поехали тоже остался.))) в тесноте да не в обиде))).

Жаль никто не фоткал.((( было весело.

---

)

MyHeritage: Генеалогические деревья - Генеалогия - Знаменитости

все таки из всех предложенных самая эффектная вещька))

---

депрессия.

Ну снова здравствуй! как дела?
Ну что сегодня принесла?
опять тоску и одиночество..
Да, ни к чему мои пророчества.
Заходи садись. Чайку?
Что? Со льдом и кофейку?
Печенье будешь? нет?
Ну ладно, но есть омлет
Ах, нужен перец соль
да, вот пожалуйста, изволь
О, мне подарок, вот отрада
опять вино, часы,.. помада?
зачем она? писать стихи?
да на окне и на двери?
вот этой, красной, словно кровь?
ну да, любовь... опять любовь
Да нет ее же да сих пор
не будет, говоришь, да что за вздор!
И чуда не бывает, говоришь
Чудишь, подруга, вновь чудишь.
Зачем с тобою полумрак?
в люблен в тебя незнама как?
смешно, вот право прям до колик
ах, это грустно? вот ты комик
А что же весело тогда?
чужая жуткая беда?
о нет с тобой не соглашусь
и на такое не решусь
пойти и выпрыгнуть в окно
во всем виновное вино
что ты подсыпала туда?
опять немерено стыда?
или поди на этот раз
туда засыпала отказ
от счастья быть живой и сильной
ты хочешь сделать меня гнильной?
ты хочешь чтобы я была
как Питер время ноября?
Чтоб изливалась как дожди
на все жилетки
И пузырь был лучшим другом?
пойди прочь!
Друг другу нечем нам помочь
Я не такая уж поверь
и будь добра, захлопни дверь,

@темы: Настроение